Часть 2 Коренные немцы

У меня много друзей в Германии среди эмигрантов, эпизодически общалась и с коренными немцами. Но очень хотелось увидеть жизнь Германии изнутри мира коренного бюргера.

И вот примерно два года назад я познакомилась с довольно пожилой немкой Эрикой. По счастливому совпадению она очень интересуется русской культурой (парадоксальным образом объясняет это тем, что её родители в их молодости воевали под Москвой). Мы решили съездить друг к другу в гости.

Гостеприимство Эрики меня умилило и растрогало: приехав к ней, почти в каждом уголке её двухэтажного дома я обнаружила таблички с надписью: «Людмила, добро пожаловать!» Удивило, что написано это было по-русски – ни Эрика, ни её муж не говорят на моём родном языке. Оказалось, списано с немецко-русского разговорника. Все 12 дней моего пребывания у неё в гостях Эрика старалась показать мне как можно больше интересных мест в окрестностях, угостить своими фирменными блюдами. При этом она не считала невежливым сказать, что на продукты ей обычно бывает жалко денег, или в моём присутствии разговаривать с мужем о том, что купив какую-то вещь в соседней Франции, они сэкономили целых 12 евро.

Я познакомилась с несколькими родственниками и друзьями семьи. Интересно было услышать, почему к общению с русскими немцы, проживающие в Западной Германии, испытывают особый интерес. «Два десятка лет назад казалось, что все вы живёте на Луне – никто из нас ни разу в жизни не видел ни одного русского. Потом вы повалили в больших количествах – но интерес остался».

Одна из подруг Эрики, прожившая первую часть жизни в ГДР, призналась, что Россия и даже русский язык у неё ассоциируются с ущемлением свободы, почти тюрьмой. На это Эрика заметила: «Как хорошо, что я не жила в ГДР – у меня всё русское вызывает лишь интерес, и никаких неприятных эмоций». Свой визит в Москву Эрика назначила на октябрь, т.к в октябре ей должно было исполниться 60 лет, и она решила скрыться в Москве от необходимости отмечать юбилей. Высказала пожелание: «Хочу в день своего рождения пить кофе на Красной Площади». Я кивнула: «Возьмём с собой термос с кофе и поедем на Красную Площадь». «А что на Красной Площади очень дорогой кофе?» – удивилась Эрика.

Я ответила, что на главной площади России нет ни дорогого, ни дешёвого кофе – там просто отсутствуют кофейни как явление. Кофе есть в ГУМе, но ведь это не то же самое – и Эрика с этим согласилась. Момент распития кофе из термоса на Красной Площади и заедания его тульскими пряниками она до сих пор вспоминает как один из самых восхитительных моментов своей жизни. Очень удивила и даже ошарашила реакция Эрики на сделанный мной подарок к дню рождения: к поздравительной открытке я прикрепила 100 евро, желая сделать ей приятное и отблагодарить за гостеприимство. Эрика вдруг разрыдалась и продолжала плакать минут пять, повторяя, что этого она никогда не забудет…я чувствовала себя ужасно неловко…с подобной реакцией я столкнулась впервые в жизни.

Через полгода я снова гостила у Эрики в Германии, и когда я уезжала, она попросила меня предельно честно ответить на её вопрос. Вопрос был такой: «Враждебно ли относятся к немцам в России? Ведь была же война…»

Я абсолютно честно ответила, что уж к кому-кому, а к немцам в народных российских массах вражды нет никакой – и вообще к той войне все относятся просто как к историческому событию. Эрика с грустью призналась: «А вот моя мама до сих пор не может простить русским, что под Москвой убили её любимого брата…никак не могу её переубедить».

Я посоветовала Эрике маму не переубеждать: в свои 92 года она имеет право не менять взгляды… Такие вои зарисовки, не претендующие, повторяю, на обобщение.